— Я не могу смеяться, — тихо сказал Роб.

В ответ доктор еще больше нахмурил брови. Что-то в его голове неловко намекало на безвыходность ситуации.

— Я серьезно, — хмуро понизился голос пациента.

— А вы попробуйте? — предложил человек в белом халате.

Глаза того, кто сидел напротив него, наполнились слезами. Так может плакать лишь человек, который исчез.

Этот врач был уже пятым на счету Роба. Все только нехитро пожимали плечами или вовсе крутили пальцем у височных отметин. Смех был не единственным, чего лишился грустный человек. Однажды он проснулся и не смог улыбаться. Следующим у него отобрали умение удивляться. Позже его сердце перестало заливаться теплом. Но самой страшной оказалась пустота. Она скомкано, но верно, опускала его вниз. В прямом и переносном смысле. За несколько дней голова Роба монотонно спустилась к плечам, не думая возвращаться на место. Шея отказывалась подчиняться, а глаза. Глаза просто были открыты. Не больше.

В тот день Роб повторил все свои утренние шаги. Проснулся, умылся, позавтракал. Выбрал очередную серую рубашку и сел в очередную желтую маршрутку. Она послушно доставила его к офису, где служба тянулась также долго, как искусственная жвачка в руках умелого жувака.

День прошел именно так, как обещал. Быстро, пусто, скучно и, как всегда.

По дороге домой Роб решил отказаться от маршрутки. Его путь проходил через десятки улиц с многоэтажными домами и шумными дворами. На одной из таких парень потерял сознание и упал. То ли от отчаяния его тело перестало слушаться, то ли солнце устало светить для этого человека. Спустя какое-то время Роб робко открыл глаза. Он лежал в песке. А рядом, словно сирена, звенел детский смех. Не как колокольчик, который можно остановить. Не как сигнализация, которую можно выключить. А как настоящий детский смех, сравниться с которым может только он сам. Роб приподнял голову, чтобы встать, но его тело даже не пошевельнулось. Вот-вот, дворовая детвора умело закапывала юношу в песок. Его серая рубашка давно утонула в глубинах рассыпчатых консистенций.

— Это знак, — судорожно подумал Роб. Высшие силы говорят о том, что моя жизнь закончена.

— Эй, он проснулся, — произнес какой-то малыш рядом с закопанным незнакомцем.

В ответ соседские ребята еще громче засмеялись. А Роб лишь тоскливо завидовал своим беззвучием.

— Эй, мистер, почему вы молчите?

— Я не могу смеяться, — промямлил Роб.

— Ну, вот, еще один, — протараторила девочка с двумя косичками.

На секунду Робу показалось, что он стал неуместным островом в сердце океана.

Но спустя минуту Лана, так звали девочку, продолжила свои суждения.

— Понимаете, мистер. Все очень просто. Последнее время вы, взрослые дяди и тети, слишком часто начали терять детство.

На этих словах левое ухо Роба шустро освободилось от остатков песка и еще быстрее подвинулось к Лане.

— Вы так быстро погружаетесь в свой гибкий мир серьезных решений, что окружающее перестает существовать. А умение смеяться никуда не исчезало. Вы просто разучились это делать. А когда осознали, было уже слишком поздно.

— Поздно для чего? – спросил Роб.

— Для смеха, — сурово ответила Лана.

— Так что же теперь делать? – отчаянно закричал Роб.

В эту секунду в песочнице появилась Алиска. В ее маленьких руках чудом помещались три огромные дольки арбуза. И пока Роб искал свое тело, Алиска смело протянула ему спелую порцию угощений. Руки Роба продолжали таять в песке, поэтому дети наперегонки начали кормить своего нового, большого, взрослого и закопанного друга. Парень не помнил, что и как происходило дальше. Тонны арбузного сока вместе с косточками скользили по его лицу, а дети. Дети заливались смехом. Приправленный песком арбуз превратился в кашу-малашу. Опомнился Роб только тогда, когда у него из глаз начали течь слезы. А сердце. Оно стучало так сильно, словно хотело сообщить о чем-то очень важном.

— Эй, мистер, вставайте, — скомандовала Лана.

На секунду Робу показалось, что кто-то из детей обладает чудодейственными силами. Но его высокие рассуждения снова нарушил звонкий голос Ланы.

— Теперь все у вас будет хорошо. Вы только не забывайте.

— Не забывать что? – поинтересовался Роб.

— Будить в себе ребенка. Когда он слишком часто спит, происходит что-то страшное.

В ответ на эти слова Роб снова нахмурился.  А через секунду дети весело набросились на большого дядю и начали щекотать.

— Не спать, не спать, не спать, — повторяли малыши.

А Роб хохотал всем пузом. Головой. И даже Ногами. В его смехе было что-то очень детское. Радостное. И живое.